Форма входа

Поиск

Календарь

«  Март 2024  »
ПнВтСрЧтПтСбВс
    123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031

Наш опрос

Оцените мой сайт
Всего ответов: 74

Статистика





Пятница, 29.03.2024, 18:31
Мы рады Вам, Гость | RSS
  История Сибаки
Главная | Регистрация | Вход
Они сражались за Родину



Циринский Нёня Абрамович
Е. С. Циринская, участница Великой Отeчественной войны

«Его отметил командир партизанского отряда»


   Хочу рассказать о своей военной юности и о том, как встретилась и познакомилась с моим дорогим человеком Нёней Абрамовичем Циринским. В 1942 году мы с подружками ­написали заявления, чтобы ­идти добровольцами на защиту Родины. Тогда мне не исполнилось и 17 лет. Шесть месяцев провели в уче6ке. И в начале 1943 года нас отправили служить в сформированный в Омске эвакуационный госпиталь. Эшелон уходил на Калинин­ский фронт. Под маленьким городком Тарапец попали под бомбежку. Несколько девочек погибли от осколков снарядов. Было очень страшно­. Мы плакали и перевязывали раненых. Тогда я увидела ­реальное лицо войны.

В госпитале я служила операционной сестрой. Хи­рурги и сестры не покидали операционную не то что часами - сутками. Выйдем ненадолго в коридор, присядем на стул, подремлем час-другой – и снова к операционному ­столу. После войны вернулась в Омск. Устроилась работать операционной сестрой в хирургическое отделение обла­стного госпиталя для инвали­дов войны. Там и познакоми­лась со своим супругом.

Н.А. Циринский родился 5 ноября 1922 года в г. Слониме Барановичской области в семье служащего. В 1941 г. при оккупации Белоруссии оказался в гетто, работал на складе военных трофеев, бежал, присоединился  к партизанскому отряду им. Н. Щорса, а затем к отряду им. С. Будённого. Партизанский отряд разгромил фашистский гарнизон из 300 человек в Косово, уничтожил школу пулемётчиков в пункте Гавиновичан, пустил под откос 11 вражеских поездов. Затем в 1944 году партизанский отряд присоединился к 47-й гвардейской стрелковой дивизии. В одном из боёв Н.А. Циринский был ранен, потерял ногу, лечился в Омском госпитале. В 1951 г. он окончил СибАДИ, до 1991 г. работал в ОмСХИ на кафедре начертательной геометрии и графики. С 1963 г. по 1989 г. являлся заведующим этой кафедрой. Награждён орденом Отечественной войны I степени и многими медалями, в том числе «Партизану Отечественной войны».
    Нёня Абрамович жил в Западной Белоруссии. В первый день войны фашисты вошли в его родной город Слоним, что в Гродненской области. В городке преоблада­ло еврейское население. Фа­шисты сразу же создали в Слониме гетто. Нёню напра­вили работать  в лагерь ремон­тировать оставленную в боях русскую военную технику. В его группе было много комсо­мольцев. Парни тайно реши­ли, что собирать технику бу­дут с браком, чтобы она боль­ше не послужила врагу. Также молодые люди уносили домой по запчастям винтовки, кото­рые собирали ночью и переда­вали партизанам в лес.


Однажды фашистский пат­руль задержал молодого чле­на бригады, несущего домой из лагеря оружейные запчас­ти. Боясь того, что товарищ не выдержит пыток и расска­жет врагу о группе, комсо­мольцы приняли решение: срочно уйти к партизанам. Начались массовые расстре­лы. Немцы расстреляли род­ных Нёни – отца, мать, стар­шего брата, сестру и её мужа. Несколько тысяч евреев были уничтожены за городом, их окровавленные тела запол­нили огромный ров.
 
В партизанском отряде Ци­ринский ходил в разведку, на подрывные операции. При­веду выдержку из характери­стики, данной ему команди­ром отряда: « ... Комсомолец Циринский проявил себя му­жественным и отважным че­ловеком. Он переправил в партизанский отряд 100 ство­лов различного стрелкового оружия, большое количество гранат и патронов. Привел с собой к партизанам целую группу узников гетто».
В одном из боев его тяжело ранило. Друг вынес Циринс­кого с поля боя на себе. Нёню Абрамовича направили на ле­чение в тыл. Так попал он в Омский госпиталь. Здесь мы с ним познакомились и по­женились.
 
Неня Абрамович с отличи­ем окончил Сибирский авто­дорожный институт, затем ­аспирантуру. В его трудовой книжке стояла одна запись: ­преподаватель, заведующий кафедрой начертательной геометрии и графики Омско­го сельскохозяйственного института.
 
А мой медицинский стаж составляет почти 50 лет. Пос­ле окончания мединститута работала хирургом, заведую­щей первым неотложным хи­рургическим отделением первой городской больницы. Преподавала в медколледже до 1990 года. Вела приём больных в хирургическом ка­бинете сибзаводовской го­родской поликлиники № 14.
 
«Четверг», 18.03.2010


Циринская Евдокия Степановна
 Горький вкус подвига

    Накануне 65-летия Победы мне выпала честь написать об одном из руководителей подполья Слонимского гетто, бойце партизанского отряда им. Щорса и им. Буденного, фронтовике, инвалиде Отечественной войны, бывшем доценте Омского сельскохозяйственного института, кандидате технических наук Нёне Абрамовиче Циринском. Рассказывает о нём самый 6лизкий человек, его жена, кардиоxиpypг, yчастницa войны Евдoкия Степановна Циринская.

 

Евдокuя Степановна, от­куда родом Ваш муж?

 – Нёня (Нисан) родился 5 ноября 1922 года в польском го­роде Слоним, который в 1939-м, после раздела Польши между Германией и СССР, вошел в состав Белоруссии. Муж вспо­минал, что советские войска вступили в город буднично, как хозяева. Возмущенным местным жителям, преимущественно ев­реям, объявили, что теперь они граждане СССР.

 В 1940 году Нёня окончил польскую гимназию, после ко­торой мог говорить на латыни, знал французский, польский, немецкий; языком домашнего общения был идиш, а по-русски он не знал ни слова.

 22 июня 1941 года началась Война. Германские войска про­двигались стремительно и 25 июня заняли Слоним. Всех ев­реев Слонима и близлежащих местечек согнали в гетто, которое обнесли колючей проволокой. В каждом доме ютилось несколько семей.

 Вместе с родителями, Хавой и Абрамом, старшим братом Са­шей, сестрой Эммой и её двумя детьми, Нёня оказался в гетто.Они соорудили двойные стены, чтобы прятаться во время погрома, надеялись дождаться прихода наших и освобождения.

 Фашисты стремились сло­мить волю узников, заставить их смириться и перестать считать себя людьми. Они учиняли погромы, вывозили евреев за город, заставляли копать яму, ставили на краю и расстреливали.

У мужа есть друг, Яков Ше­фетинский, сейчас живет в Изра­иле. Он не был смертельно ранен, и, когда все утихло, выбрался из ямы и видел, как земля, насыпан­ная поверх тел, шевелилась!

Город Слоним был превра­щен в лагерь смерти. Вопреки этому в гетто возникло воору­женное подполье, одним из орга­низаторов которого стал Нисан.

- Как подпольщикам уда­лось вооружиться?

 – Молодые ребята устрои­лись на работу в бойтелагерь (склад, где хранилось трофейное, оружие). Они его «ремонтиро­вали» – так, чтобы оружие уже не стреляло. Подпольщики выноси­ли со склада патроны, автоматы, прятали в гетто и переправляли партизанам. Нёня организовал дело так, что даже родители ничего не подозревали. Так про­должалось примерно год, но однажды ночью парень, который выносил на себе винтовки, был задержан патрулем. Опасаясь, что он не выдержит пыток и рас­cкажет о подполье, остальные не вернулись в гетто, а ушли в лес.

 «Всего подпольщики смогли вывести для борьбы в партизанских отрядах несколько сотен хорошо вооруженных узников, жаждущих мести и полных ненависти к врагу» – написано в очерке Нёни Абрамовича «Подполье Слонимского гетто».

– Родные Нении Абрамовича погибли?

– Семья Нёни была уничтожена в гетто. Муж искал очевидцев, исходил вдоль и поперек улицу, по которой гнали евреев на казнь, расспрашивал людей, и они стали вспоминать. Один из жителей был свидетелем того, как погиб Саша. Немцы устроили в гетто погром. Люди страшно кричали. Полицейские били их, выталкивали из домов на улицу, запихивали в машины. Этот человек видел в кузове грузовика Сашу. У лесопильного завода тот на ходу соскочил и хотел спрятаться между штабелями. Его скосили­ автоматной очередью, забросили в кузов и увезли. На другой день по той же дороге гнали женщин и детей. Люди видели, как упала мама, ей было плохо. За колонной ехала машина, которая подбирала отставших. Сначала её пинали, чтобы встала, а потом швырнули в кузов и увезли. Нёня не мог их спасти, всю жизнь жил с этой болью, но никогда не хотел избавиться от неё! Для него было невозможно жить иначе.

  Мы несколько раз ездили к месту захоронения узников Слонимского гeттo. Спустя годы привезли оттуда землю и поставили на Ново-Еврейском кладбище обелиск с именами погибших Циринских, с фото­графиями всех, кроме набожного отца, который никогда не фото­графировался.

- Партизанский отряд состоял из узников Слонимского гетто?

 – Прибывающих в отряд им. Щорса узников гетто определя­ли в 51-ю роту, которая имела четыре взвода и насчитывала 170 бойцов. Она была первой в отряде им. Щорса, командовал ею  бесстрашный лейтенант Павел Васильевич Пронягин, один из организаторов партизанского движения в Белоруссии. В партизанах оказались люди самых разных мирных профессий. Ни умения, ни опыта диверсионной работы, ни у кого не было. Всему приходилось учиться, а ценой ошибки была жизнь!

 Поначалу пробовали разбирать железнодорожные пути. Это оказалось неэффективно: на прямом участке паровоз сходил с рельсов и состав останавливался, а немцы начинали стрелять. За­тем придумали разбирать рель­сы на повороте. Но там состав снижал скорость, многие вагоны даже не переворачивались, а немцы развязывали бой. Стало ясно, что нужно взрывать составы. Постепенно научились добывать взрывчатку из трофейных снарядов. Для подрыва состава нужно было изготовить несколько мин весом по 12-15 килограммов, на руках донести их до железной дороги, иногда расположенной в 50 и более километрах от расположения отряда.

На личном счету Нении 11 пущенных под откос вражеских эшелонов.

– Как ваш муж оказался на фронте?

 – В июле 1944 года после соединения с частями Советской Армии, партизанам предложили разойтись. Многие местные вернулись домой, а Нёню ни­кто не ждал. Вместе с боевым товарищем Сашей Бутаковым, детдомовцем, они добровольцами пошли на фронт. Окaзaлись в передовой 47-й подрывной дивизии.

 Все годы в партизанах они не расставались со своим оружием, а на фронте командир потребо­вал его сдать. Друзья отказались. Тот разозлился и направил их на смертельно опасное задание в подрывную бригаду, которая шла следом за немцами.

Они ехали на самоходном орудии: Саша за рулем, а Нёня снаружи. С наступлением темно­ты получили команду «влиться в немецкую колонну». Какое-то время ехали «как свои», затем остановились. Немецкие маши­ны, которые были впереди, про­следовали дальше, а задние стали напирать. Образовался затор.

 Немцы стали выскакивать из машин, выяснять причину задержки колонны. Нёня, который свободно говорил по-немецки, ответил, что не знает, в чем дело, и те прошли мимо. Вскоре за­вязался страшный бой. Горстка наших солдат оказалась в центре огня и отстреливалась, скрыва­ясь за броней самоходок.

  Нёня был ранен в этом бою осколком снаряда. Саша Бутаков его вынес и оставил в пустой избе, чтобы потом отправить в медсанбат. К утру подоспели наши ча­сти, немецкая колонна была раз­бита. После боя Саша вернулся за другом. Выпили перед рас­ставанием трофейного рома, Бутаков пошел дальше воевать, а Нёню на собачьей упряжке, по простреливаемой местности вывезли в медсанбат. И началась долгая дорога по госпиталям, которая привела его в Омск.

– Здесь вы и познакоми­лись?

 – Нёня поступил в госпи­таль, где я после демобилизации работала операционной сестрой. У него было ранение бедра и ог­нестрельный остеомиелит. Ногу в Челябинске отняли, потому что началась газовая гангрена. Он был истощен, болен, но еще в госпитальном халате, на костылях стал ходить в Авто­дорожный институт, который располагался напротив Драм­театра, и добиваться, чтобы его приняли учиться. Он объяснил, что окончил гимназию в Польше, но документы пропали. Его при­няли условно до первой сессии, которую он сдал на пятёрки и был зачислен.

  Когда мы познакомились, Нёня предложил мне начать изучать иврит и переписываться на иврите. Это, конечно, был не иврит, но писали мы еврейски­ми буквами. Сам он в то время капитально учил русский язык в институте. Нёня меня всячески под­талкивал учиться, ведь уйдя в 16 лет добровольно на фронт, я не успела окончить школу. При­ходилось работать на полторы ставки, а вечером идти в школу, чтобы потом поступить в Медин­ститут. Еще ходила заниматься в Пушкинскую библиотеку, пото­му что не было учебников.

 В 1950 году Нёня окончил СиБАДИ с отличием, распре­делился в сельхозинститут на кафедру начертательной гeoметрии, и мы получили комнату в доме по улице Фрунзе. Сначала родилась у нас дочь Ирочка, потом сын, которого мы назвали Сашей, в честь погибшего брата Нёни. В 1971 году муж защитил кандидатскую диссертацию.

  Жизнь шла своим чередом, но Нёня упорно разыскивал друзей-подпольщиков.

– Судя по всему, Нёня Абрамович сделал всё, чтобы. увековечить память о боевых друзьях.

 – Он составил списки подпольщиков Слонимского гетто и партизан 51-й еврейской роты, нашел их фотографии, рассказал о подвиге. Добился, чтобы Павел Пронягин, спасший сотни евреев, был причислен к праведникам Мира. В 1969 году ездил в Гамбург на процесс нацистского офицера Герина, который в Слониме убивал евреев. Такое «амплуа» было у человека, до войны работавшего школьным учителем.  Нёня, в числе пяти бывших, партизан, давал свидетельские показания, а в 1972 году присутствовал на суде. Герин погубил тысячи человек, а ему, 78-летнему старику, всего лишь присудили домашний арест пожизненноl          

  Каждый год, 9 Мая мы езди­ли в Брест на встречу партизан, а уже оттуда – в Слоним.  Нёня обожал свой городl Сначала он надеялся найти там уцелевших евреев. Но о еврей­ском местечке напоминали лишь сохранившиеся дома в центре го­рода и старая каменная синагога,  построенная в 1642 году, и чудом сохранившаяся до наших дней.

 Волнующая встреча с евреями Слонима состоялась в 1990 году в Израиле. В кафе собралось тридцать бывших партизан-подпольщиков. Что это была за встреча! Конечно, поехали в «Яд Ва­шем», муж передал экземпляр книги «И летели под откос поезда». Такой же томик есть в Слонимской школе.

 В том же, 1990 году Нёня Абрамович тяжело заболел, а в 1995-м его не стало.

Нёня Абрамович Циринский, как и все участники борьбы с фашизмом сделали всё, чтобы мы сейчас спокойно жили, работали, растили детей и не думали о войне, как о реальности и повседневной угрозе собствeнной жизни ... Этoт подвиг останется в памяти народа вечно!

Ахдут, № 6, апрель-май 2010

ОООО "Гражданский клуб" © 2024