|
Куколка, поняв, что его живьём не выпустят, сопротивлялся. Нечай на один глаз ослеп – синяк закрыл глаз. У Фрола текла из разбитого носа сукровица, здоровенный кулак Фрола угодил Куколке под дых. Куколка согнулся. Нечай ударил его ещё раз под дых. Хвост и Деньга, боясь, что и им достанется, вступили в драку, сначала неохотно, а затем вошли в азарт и уже били и били изо всей силы. Нечай вынул нож, каким резал скот и ударил Куколку. Потекла кровь. Нечай, как хищник, почувствовавший кровь, опьянел от её вида и запаха и с остервенением колол и колол уже обмякшее, неживое тело.
Хвост и Деньга, пришедшие в себя, с ужасом смотрели на распластанное тело бывшего подельника, осмелевшего говорить о выходе из банды.
Поздно вечером затарахтели по дороге колёса брички, и вскоре на всём скаку мёртвое тело упало к воротам дома, где жил Куколка.
Запричитала, навзрыд заголосила мать. Упала на грудь бездыханного сына. Заревели брат и сестра Куколки.
Савелий осторожно поднял с земли тело сына, занёс в избу, молча положил на кровать, где не так давно тихонько посапывал его непутёвый сын.
"Вот и пришлось мне хоронить тебя. Да где же справедливость?! Разве отцы должны хоронить детей?" – тягостно думал Савелий, скупая слеза скатилась по щеке, упала на лицо мёртвого сына.
Савелий ещё больше ссутулился, как-то сгорбился, прибавилось седины в волосах.
Три дня Куколке предстоит пробыть в родном доме, но уже не живому...
Вскоре сбылось предсказание Куколки – банду накрыли.
Когда я ехал в поезде от Самары до Омска, попутчица рассказала мне историю о своём брате Она ехала в Красноярск. В поезде, когда тебя никто не знает, люди более откровенны, чем со знакомыми. Многим проще излить все, что накопилось на душе незнакомому человеку… |
|
