Форма входа

Поиск

Календарь

«  Январь 2025  »
ПнВтСрЧтПтСбВс
  12345
6789101112
13141516171819
20212223242526
2728293031

Архив записей

Наш опрос

Лучшие авторы Огней Сибаки
Результаты | Архив опросов
Всего ответов: 65

Друзья сайта

  • Детектор лжи в Омске
  • Официальный блог
  • Сообщество uCoz
  • Инструкции для uCoz

    • Статистика
    Вторник, 28.01.2025, 06:33
    Мы рады Вам, Гость | RSS
      История Сибаки
    Главная | Регистрация | Вход
    Огни Сибаки, № 11: краеведение


    Региональные и локальные  проблемы исследований в области нумизматики
     
    О.А. Милищенко
     
    Первые публикации по вопросу нахождения и интерпретирования монет и счётных жетонов, обнаруженных исследователями в кладах и на археологических памятниках в Западной Сибири, были сделаны И.Г. Спасским и А.П. Дульзоном еще в 50-е гг. ХХ в. И эти вопросы остаются весьма актуальными для историков, особенно в области хронологии и датировки объектов и предметов культурного наследия и в настоящее время.
     
    Особо значимой в рамках данного исследования представляется рассмотрение материальной культуры русского острога (крепости, форштадта и т.п.), русского  города и русского села в Сибири в XVII–XIX вв. Исследования этих объектов краеведами очень актуальны еще и потому, что археологи и сотрудники государственных музеев из-за своей малочисленности не успевают сегодня фиксировать культурный слой «старого города» и «старой деревни», заявляя при этом часто об их археологизации. То есть, одной из проблем является информативная сохранность раннего культурного слоя поселения. Сами же предполагаемые объекты исследования разрушаются настолько быстро природной стихией (подмыв и обрушение культурного слоя рекой или сточными водами, ежегодно) и человеческой деятельностью (новостройки, сгребание и вывоз культурного слоя на поля и приусадебные участки, практически весь XX в.), что ни одно ведомство не успевало и не успевает оперативно помешать этим процессам. И этот вопрос известен специалистам (среди них такие известные исследователи, как С.С.Тихонов, С.Ф. и Л.В. Татауровы,  С.Н. и М.А. Корусенко, К.Н.Тихомиров, А.В.Матвеев и др.).
     
    Таким образом «старый культурный слой» поселений XVII – первой половины XIX вв. уходит без исторической фиксации безвозвратно. За редким исключением можно исследовать не занятые современной застройкой памятники, так как сами старые поселения или участки городской территории перекопаны или разрушены вместе с сопровождающими их могильниками, то есть, нарушена целостность их закрытых археологических комплексов (погребений и жилищ). Для археологизирующейся территории это является общей проблемой. И это при том, что подавляющее количество монет и других предметов, подлежащих исследованию с применением методов нумизматики, сфрагистики и эпиграфики (жетонов, печатей, пломб, клейм и т.д.), найдено и находится именно в черте старых переправ и населённых пунктов. Это первая проблема.
     
    Другой не менее важной проблемой региональной нумизматики является её оторванность от исследований в других регионах и отсутствие связей с данными в этой области, полученными исследователями в европейской части России и за рубежом Российской Федерации.
     
    Возьмём, например, такой факт, как отсутствие на памятниках Западной Сибири монет чеканки татарских ханств. Что это: маломощность средств электронной разведки (металлоискателей и т.п.) или неизвестные нам факты целенаправленного изъятия таких монет из обращения ещё до прихода русских? Или сокрытие исследователями и случайными находчиками информации по данному вопросу? Мы находим более поздние русские и западноевропейские монеты, даже арабские и китайские (!), но не находим татарских… А ведь территория того же Сибирского ханства еще до его образования входила в состав улуса Джучи. Так где же тогда джучидские монеты, монеты Булгара и Казани? И это при наличии активного торгового обмена. Ответ один: проблема совершенно не исследована. И не исследована, в первую очередь, по причине её игнорирования самими археологами. А во  вторую - доперестроечной государственной политикой в отношении к владельцам антиквариата и к научным работам на эту тему. Возрождение порушенных в 1918-1930-х гг. кадров, в том числе и во благо «централизации», хранения и изучения народного достояния, идёт довольно медленными темпами. Ведь даже в частных собраниях сибирских нумизматов, не имеющих отношения к археологическим исследованиям и к кладоискательству, нет татарских монет, найденных в Сибири, только привозные из-за Урала (в основном из Украины и Поволжья). В любом случае, пока не будет опубликован перечень монет татарской чеканки, найденных в Сибири, можно утверждать, что именно русские первопроходцы, купцы и переселенцы первыми принесли в Западную Сибирь опыт регулярного денежного обращения. Свидетельство тому – заметное количество находок здесь русских монет.
     
    Следующей проблемой является отсутствие оперативных и в то же время качественных публикаций нумизматических находок на памятниках Сибири. Возьмём, к примеру, ранний культурный слой г. Омска, который в 2016 г. отметит своё официальное 300-летие. Первую Омскую крепость, основанную подполковником И.Д. Бухгольцем в устье р. Оми, фактически трудно назвать именно первым поселением в устье Оми. Во-первых, экспедиционный отряд высадился чуть выше по реке, на левом берегу. А во-вторых, на её правом берегу, в районе построенной позже Второй Омской крепости, при определенных состоянием уровня воды, погодой, временем года и интенсивности деятельности человека условиях в 1960-1990-е гг. был возможен подъём предметов материальной культуры, главным образом, монет, относящихся не только к XVIII- начала XIX в., но и концу XVI- началуXVII в. П.С. Паллас был также свидетелем в 1771 г. находок строителями на территории строящейся второй крепости артефактов, относящихся к поселениям эпохи бронзы, а также отдельных частей скелета мамонтов. Однако, последние факты требуют отдельной темы для рассмотрения. Судя по массовости находок монет, ножей, кресал, деталей упряжи и т.д., вполне возможно, что здесь уже в начале XVII в. могло быть, как минимум, временное поселение, а как максимум, вплоть до основания первой крепости – место переправы. Никаких долговременных археологических исследований культурного слоя  Омских крепостей и города Омска в XVIII – первой половины XIX вв. в XX – начале XXI в. не проводилось. И этот шанс всё более и более отдаляется. Наблюдения Г.Ф.Миллера (1733, 1741гг.), П.С.Палласа (1771г.) и других академиков не в счёт. В таком случае, мы можем приводить в доказательство (пока, до раскопок) подъёмный материал, главным образом, с более доступного правого берега на участке между выходами (спусками) к реке Оми улиц Тарская, Первый взвоз (ул. Бударина), Второй взвоз (ул. Гагарина),  Больничная (ул. Краснофлотская), Екатерининская (ул. Фрунзе) и т.д. вплоть до Кемеровского спуска, что располагается напротив спуска к реке левобережной 3-й Линии.
     
    А первые итоги следующие. Мы можем предполагать наличие их уже в начале уже XVII в. Например, на «стрелке» правого берега. Тому свидетельство – находки русских и иностранных серебряных монет, а также бронзовых и латунных немецких жетонов конца XVI-XVII вв. (этот факт почему-то игнорируется официальными лицами до сих пор). Кроме того, часто обнаруживаемые на берегу пушечные и фальконетные чугунные и свинцовые ядра калибром от 3-х дюймов и мельче, а также мушкетные, реже – ружейные свинцовые пули, также нельзя отнести только к эпохе Петра I. Эти калибры и виды припасов были известны  и ранее, весь XVII в., несмотря на то, что окончательные стандарты были введены именно в его правление. С другой стороны, если бы здесь были прежде крепости и долговременные поселения казаков, промысловиков или торговцев, то этот факт наверняка нашёл бы своё отражение в летописи или в книгах Тарской воеводской канцелярии. Наличие же кратковременных остановок мы не можем отрицать, поскольку многие найденные предметы хозяйства или обихода находят параллели и хронологическую синхронность в имеющихся описаниях находок на памятниках Тарского и Большерецкого Прииртышья (Мамешево, Бызовка, Катаево, Черняево, Заливино, Изюк, Такмык, Междуречье, Чеплярово, Бергамак, Черталы, Гузенево и т.д.). Речь идет о керамике, предметном инвентаре труда ремесленника, рыболова, охотника, детали вооружения, нательные медные кресты, медные котелки и их фрагменты, железные ножи, топоры, кресала, детали конской упряжи, остатки изделий из обработанной кожи. Эти места были заселены русскими намного раньше устья Оми. Найденные вещи могли быть оставлены тобольскими или тарскими казачьими разъездами именно в XVII в.; есть тому косвенные свидетельства. Почему эти нумизматические материалы не были подняты раньше, мы можем только догадываться.
     
    Возможно, что Иртыш и Омь были в прежнее время более полноводными и уровень их воды не оголял прежде места находок. Кроме того, к началу 1980-х, когда бывшие старые прибрежные кварталы частного сектора города стали активно сносится, увеличился круг лиц и организаций, ведущих сбор антиквариата, в том числе и по берегам рек. И, кроме того, вплоть до начала 1990-х гг. активно шёл подмыв береговой линии сильной волной от моторных судов, чему сам автор работы был свидетелем. В любом случае благодаря находкам  «необычных» монет и жетонов вопрос остаётся открытым на уровне: сколь часты были визиты казаков и торговцев к устью Оми до основания Первой омской крепости.
     
    Оставив для отдельной темы характеристику одновременных с монетами находок, относительно точно датированных в культурном слое нумизматическим материалом, мы обратимся, собственно, к последнему. Весы-безмены, гирьки весов и монеты, найденные в береговой полосе, говорят о наличии денежного обращения, товарного обмена,  торга и дают хронологическую привязку большинству поднятых артефактов. Характеристику монет автор даёт, опираясь на опубликованные большим тиражом материалы В.В. Узденникова, В.М. Потина, Г.А. Фёдорова-Давыдова, И.Г. Спасского, А.С. Мельниковой и других известных в стране нумизматов.
     
    Среди поднятых медных монет первой половины XVIII в. преобладают денги и полушки, чеканенные в 1731-1753 гг., пятаки 1723-1727 гг. Реже встречаются серебряные копейки, «чешуйки» и гривенники регулярной чеканки 1740-1750-х гг. Самая частая монета – медная денга чеканки 1738-1750 гг. Встречаются и грубые перечеканы более раннего времени – медных копеек и пятаков последних лет правления Петра I. Среди монет второй половины XVIII в. преобладают медные полушка, денга, копейка и грош (2 копейки) «сибирские» чеканки 1767-1780 гг., а также гроши общероссийской чеканки 1757-1795гг., включая и перечекан копеек 1755-1757 гг. (т.н. «орёл в облаках»). Реже встречаются общероссийские полушки, денги и копейки типа 1757-1795 гг., а также полушки и денги 1797-1801гг., в отличие от номиналов в 1, 2 копейки этого периода. Серебро почти отсутствует: гривенники - и то – редкость. Так, в общем, было представлено по данным археологии денежное наполнение рыночного оборота в Омске в XVIII в.
     
    Если взять более поздний период, то среди выявленных комплексов находок, относящихся к 1810-1830-м гг., обнаружены медные монеты номиналом в денгу, копейку и грош, а  для 1840-1850-х  гг. медные монеты с обозначением номинала «серебром» в ¼, ½, 1, 2 и 3 копейки. Из серебряной монеты преобладали номиналы в 5, 10 и 15 копеек, реже -  в 20 и 25 копеек. При этом следует учитывать, что только в 1839 г. было окончательно запрещено обращение на рынке монеты как новой чеканки, так и всех прежних царствований. Старые крупная медь, серебро и золото изымались, а медная мелочь пробивалась насквозь по центру, как знак отмены её хождения. Такие экземпляры также не редки в находках.
     
     
     

    ОООО "Гражданский клуб" © 2025
    Конструктор сайтов - uCoz